Форумы : Николай Гумилёв

Связан ли "Тот другой" у Гумилева с чьим-то конкретным именем? Аналогично и связано ли стихотворение "Другому" у Анненского с чьим-то конкретным именем? Может быть этот "другой" один и тот же?

Interesnoe sopostavlenie; hotya "drugie" yavno raznie, no vozmozhno chto rech' idet ob odnom i tom zhe ryade yavlenii. <br><br>Snachala slovo Gumilevu - retsenziruya knigu Annenskogo on pishet: <br>И. Ф. Анненский. Вторая книга отражений. П., 1909. “ Время Экклезиаста прошло безвозвратно. "Суета сует и всяческая суета" для нас только "медь звенящая, кимвал бряцающий". Мир стал больше человека, и теперь только гимназисты (о, эти вечные гимназисты мысли!), затосковав, шалят с пессимизмом. Взрослый человек (много ли их?) рад борьбе. Он гибок, он силен, он верит в свое право найти землю, где можно было бы жить. Мне представляется, что автор "Книги отражений", почуяв первое веянье древней тоски, не улыбнулся и не нахмурился, а вздохнул облегченно, как человек наконец нашедший свое дело. Колдовством своей бессонной мысли стал вызывать он тени былых пророков и царей, чтобы говорить с ними о деле жизни.”<br><br>"Drugie" - "тени былых пророков"...<br><br>Esli posmotret' stihotvorenie Annenskogo, to tam rech' idet o TREH personazhah... Odin - sopernik; drugoi - sam poet; tretii - iz budushchego. Pro kotorogo IF kak raz i viskazivaet opasenie, kak bi on ne okazalsya "...я, В ничтожестве слегка лишь подновленный..."<br><br>Vozvrashchayas' k NS, eto ego stihotvorenie otmecheno v odnoi iz statei: “В "Чужом небе" внутреннее противостояние разных частей авторского сознания переходит в "союзнические" отношения лирического героя и его alter ego ("Ангел-хранитель", "Тот другой", "Вечное"). Одна из внутренних противоположностей автора выносится вовне и становится частью внешнего мира. А так как мир безоговорочно принят акмеистами, то происходит приятие alter ego как части этого мира, начинается диалог с ним” (Т. А. Мелешко Одноактная пьеса в стихах "Дон Жуан в Египте" в составе поэтического сборника Николая Гумилева "Чужое небо").<br><br>Mne lichno kazhetsya chto Meleshko slegka peredergivaet, hotya dolya istini v etom passazhe imeetsya. <br><br>NS pro "drugogo" pishet "Я жду товарища, от Бога В веках дарованного мне". Zachem emu etot "tovarishch"? V protivopostavlenie "vernoi zhene" i "pilkoi lyubovnitse"? <br><br>Kstati, ne mogu utverzhdat' na vse 100, no kak-to chital odnu stat'yu seksual'no ozabochennogo amerikantsa, i esli mne ne izmenyaet pamyat' imenno eto stihotvorenie, i eshche stihotvorenie "Lyubov'" <br>"Надменный, как юноша, лирик<br>Вошел, не стучася, в мой дом<br>И просто заметил, что в мире<br>Я должен грустить лишь о нем"<br>iz togo zhe "Chuzhogo neba", dali emu osnovaniya obsuzhdat' gomoseksualizm NS. Znaya Don Zhuanskii spisok Nikolaya stepanovicha ya tol'ko posmeyalsya i kopirovat' etot "izisk literaturovedeniya" ne stal, a vot seichas zhaleyu - bilo bi chem dopolnit', i zaodno zakritit' intrigu i o gomoseksual'nosti Annenskogo,osobenno uchitivaya ego rol' "nastavnika" molodogo poeta... No eto shutka, i k tomu zhe neumnaya.

Когда я прочитал "Другому" Анненского то подумал что это наверное про Гумилева. Но потом случайно наткнулся в статье Кушнера ("Новый мир 1997г. №12), что Анненский имеет ввиду В.Иванова. Сборников с примечаниями у меня нет. Поэтому я обратился на форум за дополнительными сведениями или соображениями.

Timur: spasibo za ssilku, ya ne znayu etoi stat'i Kushnera. A vi ne mogli bi protsitirovat' to mesto stat'i, gde ob etom govoritsya? A to v Meksike Novii Mir ne prodaetsya... ;-(

В отличие от Вяч. Иванова, набивавшего стихи мифологией, Анненский этого почти никогда не делал. И если у него появляется Андромаха, то в стихотворении «Другому», обращенном к Вяч. Иванову: «Мой лучший сон — за тканью Андромаха...» Анненский действительно берет «общенародный миф»; мало того, он максимально приближает его к сегодняшнему дню, согревает сегодняшним лирическим чувством: «На голове ее эшафодаж, / И тот прикрыт кокетливо платочком...» — преображает сегодняшним «будничным» словом, которое он так рекомендовал в письме к Волошину.<br><br>Потому что «самое страшное и властное слово, т. е. самое загадочное, — может быть именно слово будничное. Что сделал с русской публикой один Вячеслав Иванович?.. Насмерть напугал все Замоскворечье».<br><br>

День перемен или первое сентября не для школьников<br> (о любви и смерти)<br>Первый день осени. Даже не вериться. За окном светит солнце, раздаются птичьи трели, жарко. Неужели осень. Не может быть! Где же дождь? Лужи, осенняя грязь? Да уж погода прямо таки удивительная. <br> Весь городок всполошен новостью о приезде одного очень удачливого, богатого дипломата. Ни осталось, ни одного человека, который бы ничего о нем не слышал. И как всегда сплетни…сплетни. А то такое событие! Грешно, грешно не поговорить. И каждый человек в городе непременно видел его: один видел как он в своей машине проезжал мимо банка, другие как он выходил из местной больнице, третий как покупал колбасу в магазине. Он и толстый, он и худой, он и с бородой, и без нее, молодой и совсем старик. Но стоп чем вызван интерес к этой персоне и почему столько тайн вокруг? Дипломаты и вообще богатые люди не редкость в городе. Дело в том что этот некто обещал крупную сумму тому кто придумает проект процветания своего города и его жителей. Такого еще ни кто не предлагал, да еще за такие деньги! У каждого был свой план как сделать город самым прекрасным местом на Земле. И как всегда свой план лучше других. И каждый старался опередить другого. Но кто это такой не было известно.… Вот и старались жители найти его. <br>И именно в этот день, когда все ждали приезда господина, одна девушка совершенно не задумывалась о встрече с ним, а уж тем более о каком-то проекте «процветания». У нее были большие проблемы со здоровьем и ей надо было многое успеть за сегодняшний день. <br>Она проснулась с мыслью о том что скоро все кончиться.… Под окном пробежал первоклассник опаздывающий на торжественную линейку.<br>- ах как давно это было!? Поверить трудно, что я когда-то ходила в школу! Спешила на урок! Да пять лет…пять лет… и как все изменилось, как будто прошла вечность! А ладно…будь что будет! – сказала Юля и ей вдруг стало от чего-то очень страшно. Глаза ее округлились, зрачки расширились…<br>- неужели ни чего не будет?... нет!...Нет! не может быть! У меня должно быть будущее! Просто обязано! – настроение у нее неожиданно испортилось. Захотелось плакать. Рыдать…<br> - что я стою? мне же надо бежать! – она быстро надела любимую юбку, маленькую приталенную блузку и выбежала из дома. <br>Она шла по парку разбитому в центре «старого» (жители делили город на две части «старую» и «новую») города. Мысли не давали ей покоя. Лицо ее выражало, какую то непонятную безысходность. В глазах не было того блеска, с каким она обычно проходила по аллее. И вдруг на нее налетел молодой человек на скейтборде… Одет он был довольно просто на нем была легкая рубашка с короткими рукавами, штаны спортивного типа и красовки. Впрочем вполне обычно выглядел. Юля воинственно настроилась чтобы высказать все что накипело. Но увидев его глаза полные тайны , полные жизни… У нее на минуту пропал дар речи. В ее голове промелькнула мысль о том, что он может ее спасти. Он один! Единственный! Тот спаситель который ей так нужен!<br>- Девушка что я могу сделать для Вас? С вами все в порядке? Простите я не хотел! Я случайно! <br>- ничего! – раздраженно сказала Юля. Она сделала несколько шагов вперед!<br>- постойте! Я так не могу! Позвольте я хотя бы провожу Вас?<br>- ну если Вам так не терпится то провожайте!<br>- Спасибо! Успокойтесь я пойду пешком! А куда мы идем?<br>- я иду в супермаркет. Куда идете Вы понятия не имею!<br>- ну не злитесь! Как Вас зовут прекрасная пострадавшая?<br>- какая разнится? Как Вас зовут?<br>- О! в этом нет ни какой тайны! Александр! Nace to meet you!<br>С тех пор Саша стал частым гостем! Постоянные визиты и звонки! Конечно сначала Юле все это нравилось. Она взбодрилась! Печальные мысли перестали мучить ее. Но через две недели ей уже были в тягость такие отношения! Еще через неделю она хотела скорее умереть чтобы больше ни когда не видеть и не слышать его! Диагноз был поставлен обширный тромбофлебит. Тромб в любое время может оторваться. И все тогда останется жить считанные дни. Появилось желание чем-нибудь ему навредить, сделать так плохо, как только можно. Юля понимала, что поступает не по христиански. Узнав, что Саша приехал недавно из Южно-Сахалинска. Ни кого не знает и прочие у нее появился план, как сделать его жизнь адом в этом городе. План на столько был хорош, на столько гениален, что никто и никогда не смог бы догадаться, кто за этим стоит. Да и терять не чего! Сколько она еще проживет, день два, месяц, ну год! Приступить выполнению своего детища хотелось прям сейчас не теряя ни одной секунды. Желание увидеть мучения, сломать человека движило ей. Еще более никогда она не хотела причинять зло, а уж такого и представить невозможно. Раньше она видела себя мученицей которая должна забрать самое плохое и умереть с ним чтобы людям жилось легче. Смерть во имя спасения человечества. От этой мысли становилось легче. Но потом Юля поняла, что жертва ее никому не нужна. Люди прекрасно могут обойтись и без нее, и еще не факт что после ее смерти станет кому-то легче. Со временем она стала не понимать почему? Почему именно она? Она такая молодая у которой все впереди, которая не прожила и половины самого интересного, она успела получить высшее образование о котором так мечтала, стала жить отдельно от родителей, все одноклассники ее завидовали, но никто не знал о ее тайне. И почему когда она только начинает жизнь, должна с ней прощаться. Это привело к тому, что Юля возненавидела всех. Абсолютно…<br><br><br><br>Вам понравилось? хотите продолжения? <br>

Я ошарашен...<br>Впечатляет как неожиданно открывшийся неожиданный вид там, гле ожидал разглядеть уже увиденное ранее... <br>Допускаю, что не вижу когда смотрю, не слышу когда слушаю и не понимаю, когда читаю...<br>Меня тоже тронули строчки "Вы слейте в радостном полете любовь и смерть" Гумилева. Но открывая тему я думал совсем о другом. Мне показалось, что "другой" у Гумилева навеян отношениями или скорее разрывом отношений с каким-то конкретным человеком. А потом я нашел "другого" у Анненского. Поскольку по воспоминаниям современников Гумилев высоко почитал если не сказать любил Анненского, то стихотворение "Другому" было наверняка известно Гумилеву. Причем многие строчки у Анненского у меня сразу связались с Гумилевым ("Твои мечты - менады по ночам", "Ты весь огонь. Но за костром ты чист" и т.п.) Поэтому "Тот другой" Гумилева стал восприниматься как своего рода перекличка с Анненским, точнее с его стихами. <br>Когда в статье Кушнера об Анненском я прочитал, что тот обращался к "другому"- В.Иванову, мне стало интересно, что вообще известно про эти стихотворения и какие у кого есть соображения.<br><br>И хотя мне честно признаюсь не все понравилось, я хочу продолжения в смысле "разобраться" с жизнью, прежде чем "разбираться" со смертью, пусть даже она (жизнь) малого стоит по сравнению со смертью.<br>Вот, что я могу ответить -насколько смог услышать...