Библиография. Указатели ИНИОН по литературоведению

Информация о выходящих книгах, сборниках и т.п.
Сергей Сербин
Сообщения: 753
Зарегистрирован: 10 янв 2007, 02:05
Откуда: Москва
Контактная информация:

Библиография. Указатели ИНИОН по литературоведению

Сообщение Сергей Сербин » 04 фев 2007, 01:28

10 января на сайте http://www.inion.ru/index.php было объявлено о том, что библиографические базы данных ИНИОН, в том числе по литературоведению (http://83.149.253.12/scripts/rweb.exe), пополнились новыми записями, составленными в 2006 году. В старом форуме я выкладывал библиографические записи о Гумилёве за 2006 год, которые брал из печатных указателей. Были просмотрены выпуски с 4 по 11 (http://www.gumilev.ru/main.phtml?aid=215084818&mess_id=215084951). Здесь я повторю их одним общим списком, добавив описания из номеров с 1 по 3 и из 12-го, и продолжу дополнять список новыми описаниями из указателей 2007 года (в РГБ появился 1-й выпуск), в БД они появятся, наверное, только через год.

2006.

Basker M. The title-page conundrums of Osip Mandel’shtam’s ‘First’ “Kamen” : Baron A. A. Del’vig and the Gumilevs // Slavonic a. East Europ. rev. — L., 2005. — Vol. 83, № 3. — P. 440–469.
Аллюзии на поэзию А. А. Дельвига и Н. С. Гумилева в поэтическом сборнике О. Э. Мандельштама «Камень».

Аброчнова Е.А. Африка как проект «Райской земли» в творчестве Н. С. Гумилева // Вестн. Нижегор. ун-та им. Н.Т.Лобачевского. Сер.: Филология.— Н. Новгород, 2004.— Вып.1.— С. 61–63.
(Статья должна появиться на сайте "Вестника ННГУ" через некоторое время.)

Алонцева И. А. Структура и типология ландшафтов в итальянском тексте Н. С. Гумилёва // Художественный текст и текст в массовых коммуникациях. — Смоленск, 2005. — 2. — Ч. 1. — С. 92—97.
Образ Италии в цикле стихотворений Н. С. Гумилева 1906—1912 гг.

Алонцева И. А. Художественное пространство Италии в лирике Н. С. Гумилева // Художественный текст и текст в массовых коммуникациях.- Смоленск, 2004.- Ч. 1.- С. 148-155.

Белова А.В. О способах цветообозначения в третьей книге стихов Н. С. Гумилева «Чужое небо» // Лингвистика и поэтика.— М., 2005.— С. 109–116.

Бердоносова С. Ю. Мотив реки в контексте лирического сюжета о «возвращении» Николая Гумилева // Проблемы качества научных исследований в СурГПИ. — Сургут, 2005. — Ч. 1. — С. 141–143.
Тема странствий и возвращения домой в поэзии Н. С. Гумилева.

Бобрицких Л. «Без боя взятый в плен…» : (Трагедия любви в балладах Н. Гумилева) // Подъем.- Воронеж, 2004.- № 9.- С. 149-169.

Богданова Т. В. Коллективное бессознательное как прием семантического развертывания текста : (На материале поэтической книги Н. Гумилева «Огненный столп») // Художественный текст и текст в массовых коммуникациях.- Смоленск, 2004.- Ч. 2.- С. 81-93.
Библейские мотивы в сборнике Н. С. Гумилева в свете теории К. Г. Юнга о бессознательном.

Богомолов Н.А. Печальная доля // Новое лит. обозрение.— М., 2005.— № 71.— С. 422–427.
Рец. на кн.: Колосова С. «Воин и всадник» Николай Гумилев: прозаик и поэт.— М.; Ярославль, 2004; Казанцева А. Анна Ахматова и Николай Гумилев: диалог двух поэтов.— СПб., 2004; Лукницкий С. Есть много способов убить поэта.— М., 2002; Высоцкий О. Николай Гумилев глазами сына; Воспоминания современников о Н. С. Гумилеве.— М., 2004; Шубинский В. Николай Гумилев: Жизнь поэта.— СПб., 2004.

Бузина Т. В. Поэтическая мифология Николая Гумилева // Слово. Грамматика. Речь. — М., 2005. — Вып. 7. — С. 264–272. — Библиогр.: с. 271–272.
Миф о культурном герое в поэзии Н. С. Гумилева.

Бурдина С.В. «Заблудившийся трамвай» Н. Гумилева и поэма А.Ахматовой «Путем всея земли»: диалог текстов // Языковое сознание и текст.— Пермь, 2004.— С. 85–91.— Библиогр.: с. 91.

Воробьева Н. Ю. Заимствованные имена в поэме Николая Гумилева «Гондла» // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: грамматика и текст.- М., 2005.- С. 164-169.

Грачёва Д. С. Земная любовь, страсть и вожделение в концепции человека : (Сборник рассказов Н. Гумилёва «Тень от пальмы») // Русская литература и философия : постижение человека. — Липецк, 2004. — Ч. 1. — С. 220—227.

Грачева Д. «Память, ты слабее год от году…» : (О судьбе прозы Н. Гумилева) // Подъем. — Воронеж, 2005. — № 3. — С. 165–186.
См. также другую редакцию статьи: http://gumilev.ru/main.phtml?aid=140082255

Грибков А. Г. Стихотворение Н. Гумилёва «У камина» как диалог в монологической форме // Dialog w literaturach i językach słowiańskich. — Opole, 2003. — T. 1. — C. 77—83.

Грибков А. Г. Твёрдые строфические формы в поэзии Н. С. Гумилёва // Вестн. Хакас. гос. ун-та. Сер. 6 : Филология : Литературоведение. — Абакан, 2003. — Вып. 2. — С. 171—176. — Библиогр.: с. 176.

Гузевич Д. Ю., Петрановский В. П. «Виртуальный» Гумилев, или Аналитические воспоминания // In memoriam : Сб. памяти Владимира Аллоя.- СПб., 2005.- С. 457-489.

Гущина Ю. А. Глаголы движения-перемещения в лирике Н. Гумилёва, их роль в воплощении мотива движения // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства художественной образности и их стилистическое использование в тексте. — М., 2004. — С. 231—235.

Гущина Ю. А. Имена существительные как одно из средств репрезентации мотива движения в лирике Н. Гумилева // Русский язык и славистика в наши дни.- М., 2004.- С. 557-560.

Доливо-Добровольский А. В. Семья Гумилевых.- СПб.: Рус. воен. энцикл., 2005. Кн. 1 : Николай Гумилев: поэт и воин.- 718 с.: ил.- Библиогр.: с. 697-715.

Дюрдеева Л. Ю. Функциональные особенности цветовых прилагательных в лирике Н. Гумилёва // Русская и сопоставительная филология : Лингвокультурол. аспект. — Казань, 2004 — С. 100—102.
См. также в кн.: II Международные Бодуэновские чтения: Казанская лингвистическая школа: традиции и современность (Казань, 11-13 декабря 2003 г.): Труды и материалы: В 2 т. / Под общ. ред. К.Р.Галиуллина, Г.А.Николаева.– Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2003.– Т. 1.– С.82-84.

Елагина Е. Николай Гумилёв : жизнь после жизни // Нева. — СПб, 2005. — № 7. — С. 231—233.
Рец. на кн.: Шубинский В. Николай Гумилёв. Жизнь поэта. — СПб., 2004.

Капитонова Н. А. Поэтическое ученичество Николая Гумилёва // Сборник научных трудов молодых учёных КГТУ. — Кострома, 2004. — Вып. 5. Ч. 2. — С. 32—38.

Каримова А. С. Своеобразие трактовки образа Дон Жуана в одноактной пьеме Н. Гумилева «Дон Жуан в Египте» // IV Давлетшинские чтения «Художественная литература в поликультурном пространстве». — Бирск, 2005. — С. 45–47.

Кихней Л. Г. «Гиератическое слово» в акмеистической традиции : (Мандельштам – Гумилев – Тарковский) // Памяти профессора В. П. Скобелева: проблемы поэтики и истории русской литературы XIX-XX веков.- Самара, 2005.- С. 187-199.
Философия слова в поэзии О. Э. Мандельштама, Н. С. Гумилева и А. А. Тарковского.

Козлов Д. С. Тема любви в творчестве Н. С. Гумилева // VI Ломоносовские научные чтения студентов, аспирантов и молодых ученых.- Архангельск, 2004.- С. 125-131.

Конькова О. С. Соотношение глагольной и именной метафоры в поэзии Н. Гумилева // Актуальные проблемы современной педагогической лингвистики.- Мичуринск, 2004.- Вып. 8.- С. 109-117.

Кудрявцева А. С. А. С. Пушкин в восприятии Н. С. Гумилева // Литература в диалоге культур. — Ростов н/Д., 2004. — 2. — С. 83–84.

Куклин Л. Два Николая – Гумилев и Тихонов // Нева.- СПб., 2005.- № 2. — С. 212-225.

Лукин В. Е. «…В какой болотине проклятой моя окончится дорога» : О месте расстрела Н. Гумилева // Новый часовой. — СПб., 2004. — № 15/16. — С. 160–166.

Мекш Э. Б. Эйдология стихотворения В. Шершеневича «Ангел катастроф» // Русский имажинизм. — М., 2005. — С. 305—316.
В частности, аллюзия на гибель Н. С. Гумилёва в тексте стихотворения.

Орлова Н. Д. Некоторые наблюдения над поэтическим языком Н. С. Гумилёва // Лингвистические исследования : Сб. науч. работ памяти Г. Йелитте. — Казань, 2004. — С. 168—173.

Панова Е. П. Мотив «окна» в творчестве А. Пушкина, А. Толстого, М. Цветаевой, Н. Гумилева // Славянская традиционная культура и современный мир.- М., 2005.- Вып. 8.- С. 256-270.- Библиогр.: с. 270.

Петриченко О. А. «Там, где Запад сходится с Востоком…» : Образ-мифологема «земля» в мифопоэтической речевой картине мира Николая Гумилёва // Восток — Запад : пространство русской литературы. — Волгоград, 2005. — С. 169—175. — Библиогр.: с. 174—175. Рез. англ.

Рогачева Н. А. Африка и Россия в цикле Николая Гумилева «Шатер» // Зарубежная литература: историко-культурные и типологические аспекты.- Тюмень, 2005.- Ч. 1.- С. 59-64.
Оппозиция африканской и европейской культурной традиции в цикле стихотворений Н. С. Гумилева.

Рослый А. С. «Итальянские мотивы» в лирике Николая Гумилева // Литература в диалоге культур. — Ростов н/Д., 2004. — 2. — С. 85–87.

Рубинчик О. Das Ewig-Weibliche в советском аду // Наше наследие.- М., 2004.- № 71.- С. 107-120.
Художница Н. В. Варбанец: жизнь, судьба, связь с окружением А. А. Ахматовой (1936-1940-е гг.). По рассказам воспитанницы Н. В. Варбанец – М. Л. Козыревой.
Ранее опубл. в: Toronto Slavic Quarterly, 2003, #5.

Рыбаков В. [Рецензия] // Новый журн. = New rev.- Нью-Йорк, 2005.- Кн. 238.- С. 318-320.
Рец на кн.: Образ Гумилева в советской и эмигрантской поэзии.- М., 2004.

Рычкова О. Рыцарь Серебряного века // Лит. газ. — М., 2005. — № 5. — С. 12.
Рец. на кн.: Полушин В. Гумилевы. 1720–2000 : Семейная хроника. Летопись жизни и творчества Н. С. Гумилева. — М., 2004.

Рябинина Н. Муза дальних странствий. И. А. Бунин, Н. С. Гумилев // Творчество писателей-орловцев в истории мировой литературы.- Орел, 2004.- С. 181-185.
Некоторые общие мотивы в поэзии И. А. Бунина и Н. С. Гумилева.

Слободнюк С. Л. Проблема свободы выбора в творчестве Н. Гумилева и Е. Замятина // Пушкинские чтения… 2005.- СПб., 2005.- С. 274-281.

Сумерина Н. М. «Африканский дневник» Н. С. Гумилева как исторический источник // Источниковедческие исследования. — М., 2004. — Вып. 2. — С. 77–88.
Короткая аннотация с сайта Института истории ГУГН (http://history.gugn.ru/publication1.html):
Natalia M. Sumerina. “The African Diary” by Nikolay Gumilev as a Historical Source
The Russian poet Nikolay Gumilev visited Africa four times. His latest visit with an expedition organized by the Ethnographical Museum, Saint-Petersburg (1913), is described in “The African Diary”. The article discusses several problems: methods of source-critical analysis of travel journals; structure of the Diary and its information; value and reliability of “The African Diary” as a historical source (it is compared with Gumilev’s letters, his “African novels” and other texts); possible uses of the Diary in historical studies.

Толоконникова С. Ю. Черты неомифологизма в творчестве Н. Гумилёва : («Тень от пальмы») // Актуальные проблемы анализа художественного произведения. — Курган, 2005. — С. 29—33.
Опубл. также под загл. «Черты неомифологизма в сборнике Н. Гумилева "Тень от пальмы": традиция и авторская эстетика» в сб.: Проблемы целостного анализа художественного произведения. Вып. 2. Сборник научных, научно-методических статей в помощь учителю-словеснику. Борисоглебск: БГПИ, 2001. 94 с.

Тузова Е. А. Пространство в лирике Н. С. Гумилева и «младосимволистов» // Проблемы филологии и преподавания филологических дисциплин.- Пермь, 2005.- С. 127-130.

Тузова Е. Сказочное начало в лирике Н. С. Гумилёва // Проблемы филологии и преподавания филологических дисциплин. — Пермь, 2004. — С. 115—119.

Ушакова Т. А. Аллегорическое и символическое в сборнике Н. Гумилёва «Костёр» // Филологические штудии. — Иваново, 2003. — Вып. 7. — С. 54—61.

Ушакова Т.А. Символ и аллегория в поэзии Николая Гумимлева: (Текст и контексты): Автореф. дис… канд. Наук; Филологические науки / Иван. гос. ун-т.— Иваново, 2003.— 17 с.

Федотов О. И. Монолог, обращённый к Богу (жанр молитвы в лирике Николая Гумилёва) // Религиоведение = Study of religion. — Благовещенск, М., 2005. — № 2. — С. 98—114.

Шаталова О. В. Стилистические особенности субстантивов БЫТИЕ и НЕБЫТИЕ в художественном тексте // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: грамматика и текст.- М., 2005.- С. 126-129.
О языке поэзии Н. С. Гумилева, О. Э. Мандельштама, А. Белого и статьи Ф. Сологуба «Творимая легенда».

Шиндин С. Г. Фрагмент поэтического диалога Мандельштама и Гумилёва : К рецепции образа Айя-София в культуре «Серебряного века» // В. Я. Брюсов и русский модернизм. — М., 2004. — С. 194—203.
Описание внутреннего пространства храма Айя-София в «Африканском дневнике» Н. С. Гумилёва и в стихотворении «Айя-София» О. Э. Мандельштама.
Последний раз редактировалось Сергей Сербин 14 апр 2009, 22:26, всего редактировалось 4 раза.

Сергей Сербин
Сообщения: 753
Зарегистрирован: 10 янв 2007, 02:05
Откуда: Москва
Контактная информация:

Сообщение Сергей Сербин » 01 ноя 2007, 19:30

2007.

Акимова Т. И. Финские контексты в драматической поэме Н. С. Гумилёва «Гондла» // Взаимодействие и взаимовлияние языков и литератур народов Поволжья и Приуралья. — Саранск, 2006. — С. 346—350.
Мифологические мотивы финского эпоса в драматической поэме Н. С. Гумилёва «Гондла».

Аришевская И. Б. Концепт любви и смерти в поэзии Н. Гумилёва // Семантика слова и семантика текста. — М., 2006. — Вып. 7. — С. 74–78.

Асоян А. А. К вопросу о поэтическом мировосприятии Н. Гумилёва // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении. — Новосибирск, 2004. — Т. 2. — С. 149—155.

Барабаш Ю. Я. Евген Маланюк и Николай Гумилёв: Сходное в несходном // История национальных литератур. — М., 2005. — Вып. 4. — С. 90–119.
(См. также: Ю. Барабаш. Двойной портрет (Евген Маланюк и Николай Гумилев: сходное в несходном) // Вопросы литературы. 1997. № 6.)

Граматчикова Н. Б. Игровые стратегии в литературе Серебряного века (М. Волошин, Н. Гумилёв, М. Кузмин) : Автореф. дис… канд. наук; Филологические науки : 10.01.01 / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. — Екатеринбург, 2004. — 22 с.
320 Кб: http://elar.usu.ru/bitstream/1234.6789/ ... u0257s.pdf и http://orel3.rsl.ru/dissert/gramatchiko ... kovaNB.pdf

Грачева Д. «Но забыли мы, что осиянно только слово…» : (Философия культуры Н. Гумилёва) // Подъем. — Воронеж, 2006. — № 7. — С. 169–176.
О философских взглядах поэта.

Грачева Д. С. Рождение концепции «непознаваемого» в рассказе Н. Гумилёва «Дочери Каина» // Вестн. Воронеж. гос. ун-та. Сер.: Филология. Журналистика. — Воронеж, 2005. — № 2. — С. 42–49. — Библиогр.: с. 49.
PDF 176 Кб: http://www.vestnik.vsu.ru/program/view/ ... e=gracheva

Грачева Д. С. «Тексты культуры» и «тексты жизни» в прозе Н. Гумилева : (Рассказ «Последний придворный поэт») // Филол. зап. — Воронеж, 2004. — Вып. 22. — С. 224–231.
Аллюзии, цитаты и реминисценции из произведений русской и западной классики в рассказе Н. С. Гумилёва.

Грачёва Д. С. «Тоска по мировой культуре» в сборнике рассказов Н. Гумилёва «Тень от пальмы» // Эйхенбаумовские чтения. — Воронеж, 2004. — Вып. 5 (ч. 2). — С. 67–73.
Реминисценции из произведений русских и зарубежных писателей в сборнике Н. С. Гумилёва.

Грибков А. Г. Верлибр Н. С. Гумилева (структурно-семантический анализ) // Яз., культура, коммуникация: Аспекты взаимодействия. — Абакан, 2005. — Вып. 2. — С. 297–307.

Гущина Ю. А. Мотив движения и концепт «смерть» в поэзии Н. Гумилёва // Предложение и слово. — Саратов, 2006. — С. 356–358.

Дашевская О. А. Оккультная традиция Н. Гумилёва в творчестве Д. Андреева : (К постановке проблемы) // Культура и текст… 2005. — Барнаул, 2005. — Т. 3. — С. 52–62.

Делекторская И. [Рецензия] // Новое лит. обозрение. — М., 2005. — № 76. — С. 420–423.
Рец. на кн.: Пахарева Т. А. Опыт акмеизма. — Киев, 2004.

Дзюбанов С. Д. Старицко-бежецкая ветвь рода Львовых — предки Н. С. Гумилева со стороны матери. // Вестн. архивиста. — М., 2006. — № 1. — С. 166–182.

Зобнин Ю. В. Таганцевский заговор был : (Из книги «Тайна гибели Николая Гумилёва») // История и культура. — СПб, 2005. — С. 189–204.
К биографии поэта.

Иванов Г. Жизнь расстрелянного поэта // Лит. газ. — М., 2006. — № 45. — С. 13.
Рец. на кн.: Полушин В. Николай Гумилёв: Жизнь расстрелянного поэта. — М., 2006.

Карпенко С. М. Организация пространства в поэтической вселенной Н. С. Гумилева: основные бинарные оппозиции // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. — Томск, 2005. — Вып. 3 (47). — С. 24–27.

Климчукова В. Н. Библейские мотивы в авторской концепции книги Н. С. Гумилёва «Жемчуга» // Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века. — М., 2006. — Вып. 3. Ч. 2. — С. 179–181.

Култышева О. М. В. Маяковский и акмеизм // Вестн. Оренбург. гос. пед. ун-та. — Оренбург, 2005. — № 4. — С. 82–90. — Библиогр. : с. 90.
250 Кб: http://vestnik.osu.ru/2005_9/13.pdf
Аннотация с сайта ОГУ: В статье предпринимается попытка компаративного исследования стихов акмеистов и В. Маяковского. Стержнем статьи является характеристика художественного мира поэта в сравнении с поэзией "коренного" акмеизма в женском и мужском его проявлении – А. Ахматовой и Н. Гумилева – с целью обнаружения как "родовых" различий, так и того, что позволило бы говорить об их внутреннем "родстве".

Латынин В. Возвращение опального поэта // Москва. — М., 2005. — № 9. — С. 215—217.
Рец. на кн.: Полушин В. Л. Гумилевы. 1720–2000 : Семейная хроника. Летопись жизни и творчества Н. С. Гумилева. — М., 2004.

Латынин В. Возвращение опального поэта // Рос. писатель. — М., 2006. — №16. —С. 8–9.
Рец. на кн.: Полушин В. Гумилёвы. 1720–2000: семейная хроника. Летопись жизни и творчества Н. С. Гумилёва. — М., 2004.
См. также на сайте «Московского обозревателя».

Лебедева О. О. «Жемчуга» Н. С. Гумилёва в критике современников // Соврем. гуманит. исслед. — М., 2005. — № 6. — С. 158–165.

Леонова И. Б. Некоторые особенности смыслового восприятия художественного текста : (на материале лирики Н. С. Гумилёва) // Интерпретатор и текст : проблемы ограничений в интерпретационной деятельности. — Новосибирск, 2004. — Ч. 2. — С. 87—93.

Мирошкин А. Поэт и оборотни // Кн. обозрение. — М., 2006. — № 41. — С. 4.
Рец. на кн.: Полушин В. Николай Гумилёв: Жизнь расстрелянного поэта. — М., 2006. — (ЖЗЛ).

Мусинова Н. Е. Символизм и акмеизм : Проблема художественной формы в аспекте целостности (всеединства) // Соловьёвские исследования. — Иваново, 2006. — Вып. 12. — С. 163–189.
Проблема художественной формы в эстетике русского модернизма в свете идеи Вл. С. Соловьёва о взаимодействии всех сфер духовной культуры.

Н. Гумилёв, А. Ахматова : По материалам историко-литературной коллекции П. Лукницкого / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); Отв. ред.: Павловский А. И. — СПБ.: Наука, 2005. — 343 с., [8] л. ил. — Указ. имён: с. 331–341.
В сборнике представлены архивные материалы, переданные П. Н. Лукницким в Пушкинский Дом в 1997 г.: документы о Н. С. Гумилёве, воспоминания об А. А. Ахматовой и Н. С. Гумилёве, переписка А. А. Ахматовой.

Неопубликованные переводы Николая Гумилева: «Бимини» и «Вицли-Пуцли» Г. Гейне / Публ. Корконосенко К. С. // Рус. лит. — СПб., 2006. — № 2. — С. 198–215.
Тексты поэм Г. Гейне «Бимини» и «Вицли-Пуцли» в переводе Н. С, Гумилева публикуются по автографам Гумилева из РГАЛИ (1920 г.).

Рабинович В. Имитафоры культуры. Образ и подобие // В перспективе культурологии: повседневность, язык, общество. — М., 2005. — С. 465–476.
Концепция слова и образа в эстетике акмеизма.

Раскольников Ф. Гумилёв и контрреволюция // Лит. учеба. — М., 2006. — № 5. — С. 187–190.
Статья 1931 г.

Романова Ю. Е. Глагольная метафора в поэтической системе Николая Гумилева // Ступени. — Мичуринск, 2005. — Вып. 1. — С. 72–87.

Селезнева Л. В. Количественный анализ художественного текста: Принципы составления и интерпретации частотных словарей (на примере творчества Н. С. Гумилёва) // Вестн. Ун-та Рос. акад. образования. — М., 2005. — № 4. — С. 103–117.
Принципы составления частотного словаря книг Н. С. Гумилёва «Романтические цветы» и «Огненный столп».

Селезнева Л. В. Конкистадор Серебряного века // Вестн. Ун-та Рос. акад. образования. — М., 2006. — № 2. — С. 48–52.
О поэзии Н. С. Гумилева.

Селезнева Л. В. Н. С. Гумилёв – редактор журнала «Сириус» // Вестн. ун-та Рос. акад. образования. — М., 2006. — № 3. — С. 75–80.
Литературно-художественный журнал «Сириус» издавался в Париже в 1907 г. (№№ 1–3).

Селезнева Л. В. «Романтические цветы» Н. С. Гумилева // Вестн. Ун-та Рос. акад. образования. — М., 2006. — № 1. — С. 58–67.
Лексико-стилистический анализ книги стихотворений Н. С. Гумилева «Романтические цветы».

Серова М. В. «Образы Италии» в «Поэме без героя», или ахматовская «история» акмеизма // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 9, Филология, востоковедение, журналистика. — СПб., 2004. — Вып. 3/4. — С. 45–52.
Значение книги П. П. Муратова «Образы Италии» для формирования мифа об акмеизме в русской литературе и её опосредованное влияние на «Поэму без героя» А. А. Ахматовой.

Соколова Д. В. Поэтическая фауна Н. С. Гумилева // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. — М., 2006. — № 1. — С. 129–137.

Степихова Н. В. Целевой аспект предложения и обращение : (На материале лирики А. Блока, Н. Гумилева и В. Маяковского) // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 9, Филология, востоковедение, журналистика. — СПб., 2006. — Вып. 2. — С. 73–85.

Страшкова О. К. Воплощение неомифологического сознания акмеистов в драматургических произведениях Н. Гумилёва // Вестн. Ставропол. гос. пед. ун-та. — Ставрополь, 2006. — Вып. 45. — С. 165–173.

Толстая Е. Дочь колдуна, заколдованный королевич и все-все-все: Алексей Толстой и Гумилёв // Солнечное сплетение. — М.; Иерусалим, 2004. — № 8. — С. 126—147.
Реконструкция личных и творческих связей А. Н. Толстого и Н. С. Гумилева в парижские годы (1906—1908 гг.).

Тропкина Н. Е. Пространственный аспект мифопоэтических образов в русской поэзии XX века: («Пространство волка» в стихотворениях Н. Гумилёва и О. Мандельштама // Фольклор: Традиции и современность. — Таганрог, 2005. — С. 188–191.

Тузова Е. А. Поэтика неба в лирике акмеистов: (Н. С. Гумилёв, О. Э. Мандельштам, Г. В. Иванов) // Проблемы филологии и преподавания филологических дисциплин. — Пермь, 2005. — С. 161–165.

Щеголькова О. В. О реминисценциях А. Белого в лирике Н. Гумилёва // Текст. Теория и методика. — Тольятти, 2006. — Вып. 6. — С. 191–198. — Библиогр.: с. 198.
Последний раз редактировалось Сергей Сербин 14 апр 2009, 13:57, всего редактировалось 2 раза.

Сергей Сербин
Сообщения: 753
Зарегистрирован: 10 янв 2007, 02:05
Откуда: Москва
Контактная информация:

Сообщение Сергей Сербин » 14 фев 2008, 20:09

Вчера на сайте ИНИОН РАН появилось объявление:
Пополнены базы данных ИНИОН. Добавлено около 100 тыс. библиографических записей за 2007 год.
http://www.inion.ru/index.php

Сергей Сербин
Сообщения: 753
Зарегистрирован: 10 янв 2007, 02:05
Откуда: Москва
Контактная информация:

Сообщение Сергей Сербин » 12 ноя 2008, 10:35

2008.
№ 1–10


Абельская Р. «Не бродяги, не пропойцы, за столом семи морей…» : (Окуджава, Киплинг, Гумилёв и другие) // Голос надежды : Новое о Булате Окуджаве. — М., 2006. — Вып. 3. — С. 336–358.
Киплинговский мотив в поэзии Б. Ш. Окуджавы и Н. С. Гумилёва.

Алонцева И. В. Рим в итальянском пространстве Н. Гумилёва // Художественный текст и текст в массовых коммуникациях. — Смоленск, 2006. — Вып. 3. Ч. 1. — С. 154–163.

Бердоносова С. Ю. Геософический код лирики Николая Гумилёва // Гуманитарные исследования: Ежегодник. — Омск, 2003. — Вып. 8. — С. 179–188. — Библиогр.: с. 187–188.
Мифопоэтика географического пространства в поэзии Н. С. Гумилёва.

Бурвикова Е. В. «Люцифер распахнул мне ворота во тьму» // Русская баллада : История и теория жанра. — М., 2006. — С. 184–193.
Художественное своеобразие «Баллады» Н. С. Гумилёва («Пять коней подарил мне мой друг Люцифер…») из сборника «Романтические цветы».

Верхоломова Е. В. Истоки образной речи в стихотворении Н. Гумилёва «Ольга» // Русская литература ХХ века. Типологические аспекты изучения: Х Шешуковские чтения. — М., 2005. — Ч. 1. — С. 283–286.
Фольклорно-мифологические источники исторической элегии Н. С. Гумилёва о киевской княгине Ольге.

Воробьёва Н. Ю. География заимствований Николая Гумилёва (На материале «Африканского дневника») // Русский язык в система славянских языков : история и современность. — М., 2006. — Вып. 1. — С. 27–30.

Гайсина А. К. Культурные и психологические аспекты художественного пространства поэтического мира Н. С. Гумилёва // Литературоведение и эстетика в XXI веке. — Казань, 2006. — Вып. 3. — С. 28–30.

Гардзонио С. Лингвистическая передача и поэтическая функция итальянских имён и слов в поэзии русского Серебряного века : Об итальянских стихах А. Блока, Н. Гумилёва и М. Кузмина // «На меже меж Голосом и Эхом» : Сб. ст. в честь Т. В. Цивьян. — М., 2007. — С. 82–89.

Грачева Д. «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. Гоголя как прецедентный текст рассказа Н. Гумилёва «Черный Дик» // Рус. филология. — Тарту, 2005. — № 16. — С. 65–69.

Грачева Д. Тема любви в рассказах Н. Гумилёва «Радости земной любви», «Дочери Каина», «Принцесса Зара» // Рус. филология. — Тарту, 2004. — № 15. — С. 89–92.

Грачева Д. С. Уход от земного, или сублимация любви-смерти в рассказе Н. Гумилёва «Путешествие в страну эфира» // Вестн. Воронеж. гос. ун-та. Сер.: Гуманит. науки. — Воронеж, 2006. — № 2. — С. 316–322.

Грибков А. Г. Неклассические метры в поэзии Н. С. Гумилёва // Актуальные проблемы изучения языка и литературы. — Абакан, 2006. — С. 114–118.

Ёлшина Т. А. Художественно-эстетические аспекты проблемы гуманизма в литературе Серебряного века (В. Розанов, А. Блок, Н. Гумилёв) / Костром. гос. технол. ун-т. — Кострома, 2006. — 247 с. — Библиогр. в примеч.

Звонова С. А. Ю. Верховский и Н. Гумилёв // Вестн. Перм. гос. ин-та искусства и культуры. — Пермь, 2006. — Т. 1, № 1. — С. 69–75.
К истории личных и творческих связей поэтов.

Иванникова Н. В. Фра Беато Анджелико в русской поэзии // Россия и Запад: диалог культур. — М., 2006. — Вып. 13, ч. 1. — С. 293–302. — Библиогр.: с. 301–302.
Образ Фра Беато в поэзии К. Д. Бальмонта, А. А. Блока, Н. С. Гумилёва.

Инютин В. В. Современное слово акмеизма // Филолог. зап. — Воронеж, 2006. — Вып. 25. — С. 302–304.

Климчукова В. Н. О духовных основах поэзии Н. С. Гумилёва // Лит. в шк. — М., 2007. — № 5. — С. 48.

Крючков П. Лев Шилов: незавершённое (звучащий альманах «Голос Гумилёва») // Новый мир. — М., 2007. — № 2. — С. 213–218.
О дискографии Н. С. Гумилёва, подготовленной Л. Шиловым.

Лавринова А. Ю. Элементы суфизма в структуре лирических произведений Н. С. Гумилёва // Вестн. СНО. — Волгоград, 2006. — № 22. — С. 141–144.
В частности, рецепция жанровой традиции суфийской поэзии в творчестве Н. С. Гумилёва.

Лебедева О. О. Последний сборник Н. С. Гумилёва в оценке современников // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. — М., 2007. — № 1. — С. 53–66.
«Огненный столп» Н. С. Гумилёва в литературной критике 1920-х гг.

Лекманов О. «Пусть они теперь слушают…» : О статье Ал. Блока «”Без божества, без вдохновенья” (Цех акмеистов)» // Новое лит. обозрение. — М., 2007. — № 87. — С. 214–227.

Листопад А. В. Воплощение художественно-философского поиска в «сонетном буриме» Н. С. Гумилёва, Е. И. Дмитриевой и М. А. Волошина // Утренняя заря: Молодеж. литературовед. альм. — М., 2006. — С. 128–132.
Анализ сонетов Н. С. Гумилёва «Тебе бродить по солнечным лугам», Е. И. Дмитриевой «Закрыли путь к нескошенным лугам» и М. А. Волошина «Влачился день по выжженным лугам».

Неопубликованные переводы Николая Гумилёва : Отрывки из «Дон Жуана» Байрона / Публ. Корконосенко К. С. // Рус. лит. — СПб., 2007. — № 1. — С. 173–183.
Фрагменты из перевода Н. С. Гумилёвым «Дон Жуана» Дж. Г. Байрона датируются 1920 г. (РГАЛИ).

Маркина Е. Е. Семантика стихотворения Н. С. Гумилёва «Жираф» // Рус. словесность. — М., 2007. — № 6. — С. 48–55.

Мартынова Т. И. Весело о серьёзном в пьесе-сказке Николая Гумилёва «Дерево превращений» // Мировая словесность для детей и о детях. — М., 2005. — Вып. 10, ч. 1. — С. 229–231.

Новикова Н. В. Р. В. Иванов-Разумник – литературный редактор и критик журнала «Заветы» – о дебюте акмеистов // Вестн. Моск. гос. обл. ун-та. Сер.: Рус. филология. — М., 2007. — № 2. — С. 200–209.

Орлова Н. Д. Функционирование сложных прилагательных в поэтическом тексте : (На материале поэзии Н. Гумилёва) // Русская и сопоставительная филология '2006. — Казань, 2006. — С. 193–196.

Палиевская А. С. Африканский топос и оккультная традиция в творчестве Н. Гумилёва // Русская литература ХХ века. Типологические аспекты изучения: Х Шешуковские чтения. — М., 2005. — Ч. 1. — С. 372–374.
Оккультные коннотации африканской темы в сборнике стихотворений Н. С. Гумилёва «Шатёр».

Полушин В. Л. Н. Гумилёв — поэт, романтик, рыцарь и путешественник // Лит. в шк. — М., 2007. — № 5. — С. 12–18.

Раскина Е. Ю. «Ганнон Карфагенянин, князь Сенегамбий…» : «Карфагенский миф» в произведениях Н. С. Гумилёва // Россия и мир: вчера, сегодня, завтра : Пробл. психологии и межкульт. коммуникации. — М., 2007. — С. 153–170.
Тема Карфагена в поэме «Капитаны» и рассказе «Лесной дьявол» Н. С. Гумилёва.

Рейснер М. Л. О персидском источнике стихотворения Николая Гумилёва «Пьяный дервиш» // Слово и мудрость Востока : Литература. Фольклор. Культура. — М., 2006. — С. 90–100. — Библиогр.: с. 100.

Ронен О. Два образа «заумной» поэзии у акмеистов // Philologica. — Moscow: London, 2006. — Т. 8, № 19/20. — С. 268–270.
Семантика образа мёртвого соловья в стихотворении Н. С. Гумилёва «Однообразные мелькают…» и образа морского чудовища (водорослей) в текстах О. Э. Мандельштама.
Реферат статьи: http://www.rvb.ru/philologica/08rus/08rus_ronen1.htm

Северикова Н. М. Рыцарь Серебряного века // Вопр. гуманит. наук. — М., 2007. — № 2. — С. 158–162.
Творческий портрет Н. С. Гумилёва.

Слободнюк С. Апокалиптическая архетипика в «Пирамиде» Л. Леонова и в лирике Н. Гумилёва (этюд на заданную тему) // Духовное завещание Леонида Леонова : Роман «Пирамида» с разных точек зрения. — Ульяновск, 2005. — С. 66–74.

Сорина Л. М. Поэт и воин Первой мировой войны Н. С. Гумилёв // Вестн. архивиста. — М., 2006. — № 4/5. — С. 98–105.

Сотова Т. О. Литературные реминисценции сюжета о Немилосердной Даме в стихотворении Н. С. Гумилёва «Анна Комнена» // Утренняя заря: Молодеж. литературовед. альм. — М., 2006. — С. 121–128.
В контексте сопоставления со стихотворениями А. С. Пушкина «Клеопатра» и М. Ю. Лермонтова «Тамара».

Уде Ф. Э. Способы отражения образа Африки в произведениях Н. С. Гумилёва // Изв. Волгоград. гос. пед. ун-та. Сер.: Филол. науки. — Волгоград, 2007. — № 2. — С. 37–40.
Лексико-семантический анализ.

Фролова Л. В. Особенности организации пространства в поэтическом мире стихотворения Н. Гумилёва «Заводи» // «Живое слово разбудит уснувшую душу…». — Липецк, 2007. — С. 237–242.

Хрипункова Ю. В. Отражение языковой картины мира в поэтическом слове : (На материале эмотивной лексики Н. Гумилёва) // Проблемы языковой картины мира на современном этапе. — Н. Новгород, 2007. — С. 334–338. — Библиогр.: с. 338.

Шабанова А. В. Историческое и современное в представлениях о Востоке Редьярда Киплинга и Н. С. Гумилёва // Историософия в русской литературе XX и XXI веков: традиции и новый взгляд. — М., 2007. — С. 225–230.

Шадрина А. А. Семантическая осложнённость лексики, обозначающей артефакты, в поэзии акмеизма: (На материале творчества А. Ахматовой и Н. Гумилёва) // Филологические этюды. — Саратов, 2006. — Вып. 9, ч. 3. — С. 215–223.

Шанталина Ю. А. Речевая объективация концепта «пространство» в поэзии Н. С. Гумилёва // Вестн. Самар. гос. ун-та. Гуманит. сер. — Самара, 2006. — № 10/2. — С. 252–257.

Шунейко А. А. Масонская символика в поэтическом языке Н. Гумилёва // Проблемы славянской культуры и цивилизации. — Уссурийск, 2003. — С. 120–124.
Из автореферата диссертации А. А. Шунейко «Репрезентация масонской символики в языке русской художественной литературы XVIII - начала XXI веков» (Владивосток, Дальневост. гос. унт, 2007):

Четвертая глава «Вербальное переосмысление масонской символики в языке русской художественной литературы XX – начала XXI веков» включает в себя пять параграфов. <...> В третьем параграфе «Полифункциональное включение масонских символов в тексты Н. Гумилева» воспроизведен анализ текстов «Пророки», «Заблудившийся трамвай», «Молитва мастеров», «Слово», «Два Адама», «Душа и тело», «Средневековье». Показано, что масонские символы в этих и других текстах организуют один из семантических планов повествования, стимулируя тем самым его многозначность, и выступают как один из маркеров, учет которого позволяет полнее воспринять сложное текстовое содержание.

Например, в стихотворении «Заблудившийся трамвай» одновременно присутствуют, по крайней мере, три семантических плана: 1. Реально-бытовой. 2. Мифолого-поэтический (литературный). 3. Масонско-аллегорический, выражающийся в передаче ритуала масонской инициации. В организации третьего плана принимают участие семантические компоненты (семы) общеупотребительных единиц, отдельные лексемы и интертекстуальные свзяи с предшествующей традицией.

Высокая степень насыщенности одного из текстовых планов масонской символикой проявляется не только в количестве символов, но, что не менее важно, в том, что языковые единицы называют разные по объему сегменты действительности: отдельные символы с предельно абстрактной семантикой (свет, свобода), одновременно символ и символическое действие (земля, огонь, вода, воздух и испытания ими, свет и дарование света), совокупно символ, его материальное воплощение и связанное с ним символическое действие (череп, ковер, связанная с ними символическая смерть). Этому разнообразию фиксируемых объектов соответствует многообразие способов включения символов в текст: от семантических компонентов слов и отдельных лексем до высказывания. А в совокупности то и другое продуцирует сложную семантику текста, противопоставленную его внешней (кажущейся) простоте; и этот языковой контраст между формой и содержанием способствует повышению эстетического потенциала текста.

Тексты, в которых репрезентированы масонские символы, подразделяются по степени детализации и полноты их воплощений, в ряде случаев реализации масонских символов становятся базой для воплощения собственных взглядов на координацию объектов с учетом актуальных для него атрибутов. Но в большинстве случаев представлены непрямые номинации с семантическими сдвигами, предполагающимися как самим фактом отсутствия канонического означающего, так и тем, что семантика масонской символики может быть рассредоточена в текстовых сегментах.

Автореферат диссертации, 400 Кб: http://vak.ed.gov.ru/common/img/uploade ... eikoAA.doc

Напоминаю, что все записи из указателей за 1986–2007 годы можно найти в базе данных по литературоведению на сайте ИНИОН.
Последний раз редактировалось Сергей Сербин 14 апр 2009, 14:07, всего редактировалось 5 раз.

Сергей Сербин
Сообщения: 753
Зарегистрирован: 10 янв 2007, 02:05
Откуда: Москва
Контактная информация:

Сообщение Сергей Сербин » 04 фев 2009, 11:27

11 января 2009 года на сайте ИНИОН появилось объявление следующего содержания:
В базы данных ИНИОН добавлены записи 2008 года.

Сергей Сербин
Сообщения: 753
Зарегистрирован: 10 янв 2007, 02:05
Откуда: Москва
Контактная информация:

Сообщение Сергей Сербин » 09 июн 2009, 20:54

2008.
№ 11–12


Белая Е. И. Белорусская и русская проза о войне начала XX в.: проблемы ментальности творческой личности // Вопр. филол. наук. — М., 2007. — № 5. — С. 20–29.
Тема Первой мировой войны в «Записках солдата 2-й батареи N-ской артиллерийской бригады Лявоны Задумы» М. Горецкого и «Записках кавалериста» Н. С. Гумилёва.

Дмитриев П. В. «Пчёлы и осы “Аполлона”» : К вопросу о формировании эстетики журнала // Рус. лит. — СПб., 2008. — № 1. — С. 222–236.
Литературно-художественная критика в разделе «Пчёлы и осы» журнала «Аполлон» (1909–1910). В тексте статьи публикуется манифест-диалог «Пчёлы и осы» (по тексту машинописи с рукописными пометками А. Н. Бенуа), хранящийся в Государственном Русском музее.

Шенталинский В. А. Преступление без наказания : Док. повести. — М.: Прогресс-Плеяда, 2007. — 574 с.: ил., [33] л. ил. — Библиогр.: с. 556–558 Указ. имён: с. 559–573.
Поэт и власть: в книгу вошли документальные повести «Поэт-террорист» (Л. А. Каннегисер), «Святое безумье моё» (Н. С. Гумилёв), «Бог хранит всё» (А. А. Ахматова), «Расстрельные ночи» (1936–1937 гг. в истории русской литературы).

2009.
№ 1–5


Акимова Т. И. «Письма о русской поэзии» Н. Гумилёва в контексте споров о языке 1920–30-х гг. // Русская литература в формировании современной языковой личности. — СПб., 2007. — Ч. 1. — С. 397–401.
Скачать весь сборник можно по ссылке на этой странице: http://meropr.ropryal.ru/liter2007/index.php?mode=info2 ВНИМАНИЕ! 3 Мб!

Алонцева И. В. Памятник архитектуры как способ репрезентации городского пространства : На примере стихотворения Н. Гумилёва «Падуанский собор» // Феномен «город» в картине мира человека. — Смоленск, 2006. — С. 166–173. — Библиогр.: с. 172–173.

Бобрицких Л. Я. Н. Гумилёв : На перепутьях добра и зла // Духовно-нравственные основы русской литературы. — Кострома, 2007. — Ч. 1. — С. 317–324.

Давидсон А. Б. Мир Николая Гумилёва, поэта, путешественника, воина. — М.: Рус. слово, 2008. — 319 с., [16] л. ил. — Библиогр.: с. 309–317.

Елоева Л. Т. Семантико-синтаксическая функция метафоры в поэзии Н. Гумилёва // Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное. — М., 2007. — С. 336–339.

Кихней Л. Г., Круглова Т. С. Мифопоэтика личного имени в лирических обращениях М. Цветаевой и в поэтической антологии акмеистов // Вестн. Вят. гос. гуманит. ун-та. — Киров, 2007. — № 4 (19). — С. 90–93.

Кормилов С. Большевики расстреляли, монархист уродует // Новое лит. обозрение. — М., 2008. — № 90. — С. 375–379.
Рец. на кн.: Полушин В. Николай Гумилёв : Жизнь расстрелянного поэта. — М., 2006.

Мусинова Н. Е. Художественная форма в поэтике Н. Гумилёва : анализ и интерпретация // Текст и контекст : лингвистический, литературоведческий и методический аспекты. — М., 2007. — Т. 3. — С. 32–36.

Осипова Н. О. Полифункциональность музыки в системе интермедиальной поэтики Н. С. Гумилёва. // Вестн. Вят. гос. гуманит. ун-та. — Киров, 2007. — № 1. — С. 64–70.

Раскина Е. Ю. Поэтическая география Н. С. Гумилёва / Моск. гуманит. ин-т им. Е. Р. Дашковой. — М., 2006. — 163 с. — Библиогр.: с. 153–163.
Геософские аспекты поэзии Н. С. Гумилёва.

Саяпина (Кудрявцева) А. С. К вопросу о традициях Ф. И. Тютчева у Н. С. Гумилёва // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ. науки. — Ростов н/Д., 2007. — Спец. вып. Филология и журналистика. — С. 19–21.

Чагин А. И. Петербург — Париж, или Акмеизм в русском зарубежье // Литературное зарубежье : Лица. Книги. Проблемы. — М., 2008. — Вып. 5. — С. 47–79.
Проблемы традиций акмеизма в поэзии русской диаспоры (В. Ф. Ходасевич, Г. В. Иванов).

Зазеркальный Карп

"Волшебная скрипка" Гумилёва: опыт поэтического триллера

Сообщение Зазеркальный Карп » 08 мар 2011, 01:10

Волшебная скрипка

Валерию Брюсову

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое тёмный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял её однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервётся пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймёшь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьёт, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

02.12.1907

Постоянно сталкиваюсь с неверными представлениями о Серебряном веке русской поэзии. Людям приятно думать, что в этот период преобладала поэзия эстетская, ажурная, кружевная; они порой хотят "отдохнуть" от современности на стихах заново открытых в перестроечное время классиков русской поэзии. Конечно, поэтическое наследие начала ХХ века вместило в себя тысячи любовных стихотворений. Но говорить об изысканной ажурности стихов Серебряного века можно разве что применительно к раннему творчеству - да и то далеко не всех "больших" поэтов. Стихотворение, о котором я собираюсь рассказать, Николай Гумилёв написал в 21 год, и это, наверное, был первый стихотворный триллер в русской поэзии. Говорят, страшилки сочиняют нарочно, - чтобы было не страшно. Но не думаю, что молодой поэт специально хотел "попугать" читателей и собратьев по перу.

Стихотворение "Волшебная скрипка" открывает книгу Гумилёва "Жемчуга".
В экземпляре известного археолога Анатолия Николаевича Кирпичникова стихотворение снабжено карандашной пометкой: «Из Ж. Занд». Исследователи пишут: "Смысл этой записи неясен. Возможно, что она отсылает к романам «Консуэло» и «Графиня Рудольштадтская», в которых тема скрипки играет важную смысловую роль". Но, если пометка действительно была написана рукою Гумилёва, более вероятно другое предположение: за "широкой" спиной французской писательницы Николай Гумилёв хотел скрыть интимную подоплёку стихов, написанных в это время. Известно, что Гумилёв жил тогда в Париже, изредка совершая "набеги" в Россию, чтобы повидаться с Анной Ахматовой, в ту пору ещё Горенко. Раненный отказами любимой женщины, Николай был дважды близок к самоубийству и не погиб только по счастливой случайности. Всё это как-то плохо вяжется с образом бравого и бесстрашного человека, каким, без сомнения, был Гумилёв. Однако не будем забывать, что поэту исполнилось только 20 лет, и он ещё не успел одеть свою душу в "броню", когда речь шла о любовных поражениях. Этот опыт придёт к нему позднее. У меня есть все основания предполагать, что именно там, в Париже, и произошло мистическое крещение поэта, спровоцированное несчастной любовью.

Я читал романы Жорж Санд, и в них напрочь отсутствует то, что позднее найдут в произведениях Густава Майринка и назовут "эстетикой чёрного романтизма". Так что, если какие-то аллюзии из Жорж Санд в "Волшебной скрипке" и присутствуют, то это, скорее, попытка отправить читателя по ложному адресу, закамуфлировать свои истинные интимные переживания. Поэты нередко прибегают к подобным манёврам не столько из природной стыдливости, сколько из желания не предавать огласке своё мучительное настоящее. Только очень сильные люди способны сжечь в себе истину и не выплеснуть её на страницы своих произведений.

О том, какое значение придавал сам Гумилёв этому стихотворению, можно судить по тому, что оно открывает его сборник стихов, озаглавленный "Жемчуга". Подраздел "Жемчугов", вышедших отдельной книгой в 1910 году, гласит: "Жемчуг чёрный". Здесь поэт явно отдаёт дань своему лицейскому учителю Иннокентию Анненскому, а, возможно, и французскому символисту Анри де Ренье, томик стихопрозы которого "Яшмовая трость" ("La canne de jaspe") увидел свет ещё в 1897 году. Одна из глав книги Ренье называлась "Чёрный трилистник", впоследствии он написал и "Белый трилистник", а Иннокентий Анненский в своём цикле стихотворений расширил эти "трилистники" до необычайной пестроты и разнообразия.

Безусловно, общаясь с Анненским и Брюсовым, молодой Гумилёв не мог не "заразиться" символизмом. Натуральный чёрный жемчуг действительно существует, он возникает согласно причудливым «желаниям» моллюска, чьи вещества придают соответствующую окраску формируемым минералам. Но поэт, конечно же, придал чёрному жемчугу символико-метафорическое звучание. Для него чёрный жемчуг - блестящая метафора любви, с её приливами и отливами, с её тёмными жемчужинами, которые покоятся на самом дне океана чувств. Чёрной жемчужиной для молодого Гумилёва стала непостижимая и своенравная Анна Горенко, будущая Ахматова.

Надо отметить, что скрипка по своей природе - светлый, божественный инструмент, не запятнанный какой-либо чертовщиной. Разве что в руках Паганини скрипка порой вытворяла странные вещи... В стихотворении "Волшебная скрипка" Гумилёв обретает наконец знание, тождественное силе. Стихотворение посвящено автору "Огненного ангела" Валерию Брюсову, с которым учившийся в то время в Сорбонне Гумилёв состоял в активной переписке. Но к кому это обращается поэт: "милый мальчик"? Очевидно, что не к маститому и умудрённому опытом Брюсову. К кому же тогда? Кому он предлагает попытаться овладеть волшебной скрипкой? Кто этот мальчик? И "был ли мальчик"? Я придерживаюсь того мнения, что в образе мальчика Гумилёв обращается к самому себе. Может быть, с воображаемой высоты того же Брюсова. Как бы там ни было, в стихотворении "Волшебная скрипка" герой его, "милый мальчик", проживает целую жизнь, и это по-настоящему, без дураков. А его скрипка - это любовь. Неразделённая любовь молодого мальчика. Его скрипка - это его женщина. Женщина, рядом с которой он может погибнуть, ибо никому не дано её удержать. Однако сколько же человеческого величия, дерзновения в этой безнадежной попытке "приручить" непокорную скрипку! Сколько магии, сколько преодоления неуверенности в собственных силах! Волшебная скрипка Гумилёва - больше, чем скрипка. Это становится понятным, едва поэт заговаривает о "тёмном ужасе начинателя игры", о "бешеных волках на дорогах скрипачей". Он говорит о потребности поэтических натур постоянно быть в состоянии влюблённости:

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.

Конечно же, здесь ассоциативно приходит на ум вовсе не Жорж Санд, а Иннокентий Анненский, его блистательное стихотворение "Смычок и струны".
Поэт делает сразу две кульминации в стихотворении, или, переходя на язык музыки, две модуляции. Это можно сравнить разве что со "вторым", а потом и "третьим" дыханием.

Ты поймёшь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьёт, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Это речи ревнивца или брошенного любовника! Двуликая любовь теперь гримасничает поэту своей тёмной стороной, что особенно нестерпимо после наслаждения светлой стороной этого чувства. И это переворачивание двух противоположных ликов любви тождественно маленькой смерти. В реальной жизни поэт пошёл топиться, но, к счастью для нас, его читателей и почитателей, не бросился прямо в Сену, а решил это сделать на северном побережье Франции, в Нормандии. Это и спасло ему жизнь: на севере поэта арестовала "за бродяжничество" французская полиция, и, видимо, эта встряска помогла ему вернуть себе душевное равновесие.

Жанр поэтического триллера был настолько созвучен в это время поэту, что спустя некоторое время он пишет ещё одну страшилку - стихотворение "Камень", тоже вошедшее впоследствии в сборник "Жемчуга" как "чёрный жемчуг" и аналогично помеченное в вышеупомянутом экземпляре А. Кирпичникова "из Жорж Санд". Но скрипка, в отличие от камня, сама человека не убивает - и потому не страшна. Наоборот, внешне она пленительна, очаровательна, и даже имеет, совсем как женщина, приятные глазу округлости. Поэтому в "Волшебной скрипке" срабатывает эффект контрастности: скрипка и "бешеные волки" настолько из разных систем координат, что невольно сразу задумываешься о тайнописи стихотворения. Замечу в скобках: не исключено, что Гумилёву, имевшему большие проблемы с музыкальным слухом, было мучительно слушать любую музыку. И это - ещё один ключ к пониманию "Волшебной скрипки".

Последняя строфа - "мальчик, дальше!" - читается уже как постскриптум к законченному стихотворению.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

То, что не может нас сломать, делает нас сильнее! Стихи оказались пророческими. В 1921 году Николай Гумилёв погиб славной и страшной смертью божественного скрипача русской поэзии.


31.01.10

Александр Карпенко

"Волшебная скрипка" Гумилёва: опыт поэтического триллера

Сообщение Александр Карпенко » 08 мар 2011, 01:12

Зазеркальный Карп писал(а):Волшебная скрипка

Валерию Брюсову

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое тёмный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял её однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервётся пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймёшь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьёт, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

02.12.1907

Постоянно сталкиваюсь с неверными представлениями о Серебряном веке русской поэзии. Людям приятно думать, что в этот период преобладала поэзия эстетская, ажурная, кружевная; они порой хотят "отдохнуть" от современности на стихах заново открытых в перестроечное время классиков русской поэзии. Конечно, поэтическое наследие начала ХХ века вместило в себя тысячи любовных стихотворений. Но говорить об изысканной ажурности стихов Серебряного века можно разве что применительно к раннему творчеству - да и то далеко не всех "больших" поэтов. Стихотворение, о котором я собираюсь рассказать, Николай Гумилёв написал в 21 год, и это, наверное, был первый стихотворный триллер в русской поэзии. Говорят, страшилки сочиняют нарочно, - чтобы было не страшно. Но не думаю, что молодой поэт специально хотел "попугать" читателей и собратьев по перу.

Стихотворение "Волшебная скрипка" открывает книгу Гумилёва "Жемчуга".
В экземпляре известного археолога Анатолия Николаевича Кирпичникова стихотворение снабжено карандашной пометкой: «Из Ж. Занд». Исследователи пишут: "Смысл этой записи неясен. Возможно, что она отсылает к романам «Консуэло» и «Графиня Рудольштадтская», в которых тема скрипки играет важную смысловую роль". Но, если пометка действительно была написана рукою Гумилёва, более вероятно другое предположение: за "широкой" спиной французской писательницы Николай Гумилёв хотел скрыть интимную подоплёку стихов, написанных в это время. Известно, что Гумилёв жил тогда в Париже, изредка совершая "набеги" в Россию, чтобы повидаться с Анной Ахматовой, в ту пору ещё Горенко. Раненный отказами любимой женщины, Николай был дважды близок к самоубийству и не погиб только по счастливой случайности. Всё это как-то плохо вяжется с образом бравого и бесстрашного человека, каким, без сомнения, был Гумилёв. Однако не будем забывать, что поэту исполнилось только 20 лет, и он ещё не успел одеть свою душу в "броню", когда речь шла о любовных поражениях. Этот опыт придёт к нему позднее. У меня есть все основания предполагать, что именно там, в Париже, и произошло мистическое крещение поэта, спровоцированное несчастной любовью.

Я читал романы Жорж Санд, и в них напрочь отсутствует то, что позднее найдут в произведениях Густава Майринка и назовут "эстетикой чёрного романтизма". Так что, если какие-то аллюзии из Жорж Санд в "Волшебной скрипке" и присутствуют, то это, скорее, попытка отправить читателя по ложному адресу, закамуфлировать свои истинные интимные переживания. Поэты нередко прибегают к подобным манёврам не столько из природной стыдливости, сколько из желания не предавать огласке своё мучительное настоящее. Только очень сильные люди способны сжечь в себе истину и не выплеснуть её на страницы своих произведений.

О том, какое значение придавал сам Гумилёв этому стихотворению, можно судить по тому, что оно открывает его сборник стихов, озаглавленный "Жемчуга". Подраздел "Жемчугов", вышедших отдельной книгой в 1910 году, гласит: "Жемчуг чёрный". Здесь поэт явно отдаёт дань своему лицейскому учителю Иннокентию Анненскому, а, возможно, и французскому символисту Анри де Ренье, томик стихопрозы которого "Яшмовая трость" ("La canne de jaspe") увидел свет ещё в 1897 году. Одна из глав книги Ренье называлась "Чёрный трилистник", впоследствии он написал и "Белый трилистник", а Иннокентий Анненский в своём цикле стихотворений расширил эти "трилистники" до необычайной пестроты и разнообразия.

Безусловно, общаясь с Анненским и Брюсовым, молодой Гумилёв не мог не "заразиться" символизмом. Натуральный чёрный жемчуг действительно существует, он возникает согласно причудливым «желаниям» моллюска, чьи вещества придают соответствующую окраску формируемым минералам. Но поэт, конечно же, придал чёрному жемчугу символико-метафорическое звучание. Для него чёрный жемчуг - блестящая метафора любви, с её приливами и отливами, с её тёмными жемчужинами, которые покоятся на самом дне океана чувств. Чёрной жемчужиной для молодого Гумилёва стала непостижимая и своенравная Анна Горенко, будущая Ахматова.

Надо отметить, что скрипка по своей природе - светлый, божественный инструмент, не запятнанный какой-либо чертовщиной. Разве что в руках Паганини скрипка порой вытворяла странные вещи... В стихотворении "Волшебная скрипка" Гумилёв обретает наконец знание, тождественное силе. Стихотворение посвящено автору "Огненного ангела" Валерию Брюсову, с которым учившийся в то время в Сорбонне Гумилёв состоял в активной переписке. Но к кому это обращается поэт: "милый мальчик"? Очевидно, что не к маститому и умудрённому опытом Брюсову. К кому же тогда? Кому он предлагает попытаться овладеть волшебной скрипкой? Кто этот мальчик? И "был ли мальчик"? Я придерживаюсь того мнения, что в образе мальчика Гумилёв обращается к самому себе. Может быть, с воображаемой высоты того же Брюсова. Как бы там ни было, в стихотворении "Волшебная скрипка" герой его, "милый мальчик", проживает целую жизнь, и это по-настоящему, без дураков. А его скрипка - это любовь. Неразделённая любовь молодого мальчика. Его скрипка - это его женщина. Женщина, рядом с которой он может погибнуть, ибо никому не дано её удержать. Однако сколько же человеческого величия, дерзновения в этой безнадежной попытке "приручить" непокорную скрипку! Сколько магии, сколько преодоления неуверенности в собственных силах! Волшебная скрипка Гумилёва - больше, чем скрипка. Это становится понятным, едва поэт заговаривает о "тёмном ужасе начинателя игры", о "бешеных волках на дорогах скрипачей". Он говорит о потребности поэтических натур постоянно быть в состоянии влюблённости:

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.

Конечно же, здесь ассоциативно приходит на ум вовсе не Жорж Санд, а Иннокентий Анненский, его блистательное стихотворение "Смычок и струны".
Поэт делает сразу две кульминации в стихотворении, или, переходя на язык музыки, две модуляции. Это можно сравнить разве что со "вторым", а потом и "третьим" дыханием.

Ты поймёшь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьёт, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Это речи ревнивца или брошенного любовника! Двуликая любовь теперь гримасничает поэту своей тёмной стороной, что особенно нестерпимо после наслаждения светлой стороной этого чувства. И это переворачивание двух противоположных ликов любви тождественно маленькой смерти. В реальной жизни поэт пошёл топиться, но, к счастью для нас, его читателей и почитателей, не бросился прямо в Сену, а решил это сделать на северном побережье Франции, в Нормандии. Это и спасло ему жизнь: на севере поэта арестовала "за бродяжничество" французская полиция, и, видимо, эта встряска помогла ему вернуть себе душевное равновесие.

Жанр поэтического триллера был настолько созвучен в это время поэту, что спустя некоторое время он пишет ещё одну страшилку - стихотворение "Камень", тоже вошедшее впоследствии в сборник "Жемчуга" как "чёрный жемчуг" и аналогично помеченное в вышеупомянутом экземпляре А. Кирпичникова "из Жорж Санд". Но скрипка, в отличие от камня, сама человека не убивает - и потому не страшна. Наоборот, внешне она пленительна, очаровательна, и даже имеет, совсем как женщина, приятные глазу округлости. Поэтому в "Волшебной скрипке" срабатывает эффект контрастности: скрипка и "бешеные волки" настолько из разных систем координат, что невольно сразу задумываешься о тайнописи стихотворения. Замечу в скобках: не исключено, что Гумилёву, имевшему большие проблемы с музыкальным слухом, было мучительно слушать любую музыку. И это - ещё один ключ к пониманию "Волшебной скрипки".

Последняя строфа - "мальчик, дальше!" - читается уже как постскриптум к законченному стихотворению.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

То, что не может нас сломать, делает нас сильнее! Стихи оказались пророческими. В 1921 году Николай Гумилёв погиб славной и страшной смертью божественного скрипача русской поэзии.


31.01.10


Вернуться в «Книги off-line»